И лампа взвоет как сурок
Еще одна яркая "второстепенная фигура" - футурист Игорь Терентьев. Участник тифлисской группы "41°". Кроме него туда входили братья Зданевичи и Алексей Крученых ("дыр бул щыл") - мягко говоря, не последние люди русского авангарда. Терентьев, правда, не был с ними с самого старта, а присоединился немного позже, может, поэтому он хуже известен? Потом - театральный режиссер. В тридцать седьмом расстрелян в Бутырской тюрьме.
Его "пиковым годом" стал 1926, когда он ставил в собственном театре "Ревизора". Самой оригинальной постановкой этой пьесы на тот момент был вариант Всеволода Мейерхольда, но Терентьев решил идти дальше. Его не устраивало то, что Мейерхольд, в общем, сохранил в своей постановке оригинальный гоголевский финал. Терентьев хотел сделать по-другому, и это ему удалось:
"Даже те, кто резко критиковал спектакль, не могли не отметить его новизну и неожиданность финала. Пьеса заканчивается прибытием настоящего ревизора и знаменитой «немой сценой», где все персонажи застывают от ужаса.
В спектакле Терентьева действие продолжается: Осип появляется в виде жандарма, извещая о приезде настоящего ревизора, и этим настоящим ревизором оказывается сам Хлестаков.
Во фраке, с тростью и пальто через руку, он выходит на сцену, под звуки оглушительной музыки и в ярко-красном свете проходит вдоль группы окаменевших чиновников и характеризует каждого из них словами Гоголя, ремарками «немой сцены»: «Городничий в виде столпа с распростертыми руками и закинутой назад головой. По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движением всего тела, за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак…» и т.д. В конце своего обхода он идет на авансцену и, обращаясь к публике, объявляет: «Немая сцена!»"
Его "пиковым годом" стал 1926, когда он ставил в собственном театре "Ревизора". Самой оригинальной постановкой этой пьесы на тот момент был вариант Всеволода Мейерхольда, но Терентьев решил идти дальше. Его не устраивало то, что Мейерхольд, в общем, сохранил в своей постановке оригинальный гоголевский финал. Терентьев хотел сделать по-другому, и это ему удалось:
"Даже те, кто резко критиковал спектакль, не могли не отметить его новизну и неожиданность финала. Пьеса заканчивается прибытием настоящего ревизора и знаменитой «немой сценой», где все персонажи застывают от ужаса.
В спектакле Терентьева действие продолжается: Осип появляется в виде жандарма, извещая о приезде настоящего ревизора, и этим настоящим ревизором оказывается сам Хлестаков.
Во фраке, с тростью и пальто через руку, он выходит на сцену, под звуки оглушительной музыки и в ярко-красном свете проходит вдоль группы окаменевших чиновников и характеризует каждого из них словами Гоголя, ремарками «немой сцены»: «Городничий в виде столпа с распростертыми руками и закинутой назад головой. По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движением всего тела, за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак…» и т.д. В конце своего обхода он идет на авансцену и, обращаясь к публике, объявляет: «Немая сцена!»"
.
