То есть, про котиков. Котов любили примерно всегда. А вот это вообще первое изображение кота на территории России. "Подлинный портрет кота Великого князя Московского". Хозяином кота был государь Алексей Михайлович, прозвищем Тишайший. А выполнил эту работу в середине семнадцатого века художник и гравер Вацлав Холлар. Правда, сообщают, что это лишь эстамп, то есть оттиск с оригинального изображения, которое сейчас, увы, утрачено. Только в Эрмитаже хранится еще одна копия.
Сегодня на работе подверглись пожарной тревоге. Учебной, но неожиданной, так что когда загремел громкоговоритель, напряглись - ждать можно было черт знает чего. Спустились, постояли минут десять и зашли обратно. А уже чуть позже с нами поделились сегодняшними новостями. Да уж...
В завершение этой спонтанной "недели о Колчаке". Как говорится, "есть и такое мнение". Стихи историка Игоря Петрова, год 2016:
Чапаев плывет по Уралу-реке полотнище алое в правой руке, а в левой - фрагмент оттоманки и таз пулеметчицы Анки. Но вражеских пуль истерический визг внезапно смолкает, поскольку завис ведомый неведомой силой над ним серафим винтокрылый, из чрева которого слышится глас: "Раз, раз... мы хотим в этот памятный час представить вам на рассмотренье концепцию нац. примиренья. Наш мудрый проэкт обречен на успех: замирим и белых, и красных, и всех, возлягут подобные овцам панфиловец рядом с дроздовцем. Всех ставим в один патетический строй: Буденный - герой, и Кутепов - герой, и тот, кто в тридцатом в Париже Кутепова выкрал, и иже с ним - тоже герои. Как равно и тот, который их позже отправил в расход и кончил лубянским подвалом, в котором героев навалом. Хандру, шельмованье и чушь запретив, попросим писателей дать позитив, воспой же, свободная лира, героев от ПУРа до клира. Уж тысяча лет лепота и расцвет, история наша - ряд славных побед, и спрос возрастает чертовски на мемориальные доски, ликуют народы, и корчится враг, вы тоже войдете в историю как вития, а может быть, витязь былинный... Ну вы здесь держитесь, всего вам хорошего..." Тени быстрей квадрига багряная мчит в эмпирей. Чапаев отчаянно стонет и тропом удавленный тонет. А наш серафим, раскалясь добела, на север вострит удалые крыла, где меж петербургских каналов фельдмаршал бежит от вандалов.
По работе опять постольку-поскольку приходится успокаивать людей, хотя довольно плохо умею это делать и сам волнуюсь не меньше их. Зато показывать невозмутимость, кажется, получается хорошо. А так, иногда появляется ощущение, что психика начинает шутить со мной какие-то шутки. Но тут уж отличить естественное (вроде того, что ночами долго не могу заставить себя взять и вырубить комп) от неестественного не выходит. Может, и стоит чего попить. Веселит натуральный спам от Госуслуг)
@музыка:
Людмила Петрановская - Тебе повстречались чужие собаки
Когда-то казалось, вот американцы подошли к памяти о своей Гражданской не так, как остальные. Север и Юг не сразу, но сшили воедино, признав за участниками с обеих сторон свою правду и героизм, Митчелл и Олкотт отпели всех жертв. И янки, и дикси получили свои памятники, все спокойны. Но пробил час, и одни начали валить памятники неугодным фигурам, а другие в ответ вооружаться. Это США, а что говорить про Россию? Как и говорил, была "красная" легенда о Колчаке, была "белая". И в поэзии это соответствующе выражалось. Понятное дело, в красной в первую очередь упирали на его "марионеточность" и зависимость от Антанты, но в художественном образе возникало и нечто другое, и это "другое" временами подчиняло всё остальное. Получался некий паладин, павший на темную сторону - и именно павший, а не бывший на ней с самого начала. Вот пример, в котором можно найти все элементы этой легенды. Строки Николая Асеева - поэт вполне советский, писал в 1928 году:
Я,
отраженный
в сибирских ночах
трепетом
тысячей звезд
партизаньих.
Я,
адмирал Александр Колчак,
проклятый в песнях,
забытый в сказаньях.
Я,
погубивший мечту свою,
спутавший ветры
в звездном посеве,
плыть захотевший
на юг
и на юг
и отнесенный
далеко
на север.
Плыть бы и плыть мне
к седой земле,
бредящей
именем адмирала,
так -
чтобы сердце,
на миг замлев,
хлынувшей радостью
обмирало.
Но -
не иная земля
у плеча,
и не акулье скольженье
у шлюзов, -
путь мой
искривлен
рукой англичан,
бег мой
направлен
рукою французов…
Я,
изменивший стихии родной,
вышедший биться
на сухопутье,
пущен
болотам сибирским
на дно,
путами тропок таежных
опутан…
Против народа
безмерностью пагуб
оборотившему
острие,
если б мне
снова,
сломав свою шпагу,
в Черное море
бросить ее…
Кому как, а мне здесь вспоминается "Мумий Тролль".
"Я, обдуваемый всеми ветрами..." читать дальше Но это у красных. А что у белых? У белых просто паладин. И с упором на "трагическую обреченность", т.к. писалось после поражения. Арсений Несмелов, харбинец:
День расцветал и был хрустальным, В снегу скрипел протяжно шаг. Висел над зданием вокзальным Беспомощно нерусский флаг И помню звенья эшелона, Затихшего, как неживой, Стоял у синего вагона Румяный чешский часовой. И было точно погребальным Охраны хмурое кольцо, Но вдруг, на миг, в стекле зеркальном Мелькнуло строгое лицо. Уста, уже без капли крови, Сурово сжатые уста!.. Глаза, надломленные брови, И между них - Его черта, - Та складка боли, напряженья, В которой роковое есть… Рука сама пришла в движенье, И, проходя, я отдал честь. И этот жест в морозе лютом, В той перламутровой тиши, - Моим последним был салютом, Салютом сердца и души! И он ответил мне наклоном Своей прекрасной головы… И паровоз далеким стоном Кого-то звал из синевы. И было горько мне. И ковко Перед вагоном скрипнул снег: То с наклоненною винтовкой Ко мне шагнул румяный чех. И тормоза прогрохотали, - Лязг приближался, пролетел, Умчали чехи Адмирала В Иркутск - на пытку и расстрел!
И к посту об Иване Ешукове и о Колчаке. Как и когда я этим вообще заинтересовался? "Когда" - точно не помню. В детстве, где-то на дальнем фоне, по телевизору иногда показывали фильмы наподобие "Свадьбы в Малиновке". Там, как еще в каких-то старых песнях, было про войну - но не ту, что с немцами, а Гражданскую. "Красные" воевали с "белыми". "Красные" были "наши", а "белые"... "белые" тоже наши. Возможно, условные противники? Тогда точно так же они могли быть "синими" и "зелеными". Еще были анекдоты про Чапаева и Петьку. Ну, например - Василий Иванович, белые пиво с раками пьют! - Да нет, Петька, это у них морды такие. Вот это в детстве очень живо представлялось - красные от выпитого морды, вылезающие из орбит глаза, длинные рачьи усы...
Во главе красных был Ленин, у белых были Колчак, Деникин, еще какие-то лидеры, это я довольно рано запомнил. А потом фамилия Колчака неожиданно вплыла в школе, то ли еще в начальной, то ли уже в пятом классе. Было что-то вроде классного часа. Наша учительница почему-то решила поговорить о предательстве и взяла несколько примеров к этой теме. Конечно же, начала с рассказа о Христе и Иуде. А вот два других примера были неожиданные. Емельян Пугачев, выданный своими соратниками войскам царицы. И преданный чехами Колчак. Колчак и Пугачев вот так вот в одном ряду, через запятую - это казалось странным, но уже тогда вызвало интерес и в памяти это осталось. Через несколько лет вышел тот фильм, его часто называют поверхностным (телеверсию полностью не видел, что там улучшили - без понятия), но то, что он вообще вышел, уже хорошо. Но это были уже годы средней школы, когда я, и не только я, стал интересоваться этими событиями уже больше. До восемнадцати взгляды могут меняться очень быстро. Был даже короткий занос в "романтический сталинизм" в духе Red Alert, "весь мир в труху, но потом". Но, чсх, и тогда белые и персонально Колчак оставались симпатичны, хотя "но не зря же народ их не поддержал" (понимание того, что народ конкретно в массе своей никого не поддержал и все группировки Гражданской в той или иной степени видел в гробу, пришло немного позже). То, что я в этом "секторе" надолго не задержался, говорит, видимо, о том, что он никогда и не был мне близок.
Вот я постепенно и пришел туда, куда пришел. Если представить себе основной разброс мнений о Гражданской в виде линии, на одной конце которой "красные были полностью правы, поддерживаю их во всем", а на другом конце "белые были полностью правы, поддерживаю их во всем" (и чтобы сейчас полностью и всерьез вставать на одну из этих двух крайних точек надо, имхо, быть маньяком), то ровно посередине - позиция, которую можно выразить как "любая Гражданская поднимает на поверхность столько грязи, крови и дерьма, что поражением будет любой ее исход - уже потому, что она началась". Иногда ее еще формулируют проще и короче, "да сволочи они там были все". И признавая правду этой середины, я все-таки намного ближе к "белому" концу, чем к "красному". Если после этого взгляды по этому вопросу и менялись, то несильно, в сторону уточнения каких-то деталей. "Южные" белые были и остаются мне гораздо ближе и понятнее, но и в Сибири можно выделить более-менее пристойные фигуры, и Колчак как раз для меня среди таких. Хотя считаю, что, в отличии от всех тех, кто мощно вспыхнул с семнадцатого по двадцатый, а до этого был абсолютным ноунеймом, все самое интересное в его жизни произошло до революции. А дальше - "красная", "белая" и "примирительская" легенды переплелись вокруг его фигуры, затрудняя доступ. И выходит так, что хотя его имя прекрасно работает как триггер, Колчак как таковой сейчас нужен разве что нескольким "исследователям эпохи", да еще меньшему числу вконец упоротых гиков.
Точнее, приехал в субботу утром, а сейчас я, просмотрев, делюсь впечатлениями. Да, наверное, следует на всякий случай пояснить - Колчак для меня далеко не самая фигура внутри "белого лагеря", и оказавшись, в каком-то смысле даже случайно для себя, Верховным Правителем России, он не очень блеснул (вероятно, умница Гришин-Алмазов на том же посту справился бы как минимум не хуже). Но мое отношение к нему однозначно положительное. А это выпуск пресловутой "Спасти-серии" журнала "Дилетант", да еще и затеянной под патронажем А. Венедиктова. При других обстоятельствах я близко бы не подходил к ней (к тому же очень сомневаюсь, что Колчак стал бы принимать спасение от редакции "Дилетанта", ну или хотя бы от подобных им современников), но тут было две причины. Во-первых, про Колчака выходит не так уж много такого, чтобы разбрасываться, а во-вторых (и главных) рисовал этот выпуск омский художник-комиксист Иван Ешуков, создатель затейливого монохромного нуар-детектива "Боровицкий" (действие которого тоже происходит в колчаковском Омске). "Дилетантовцы" нашли художника, лучше которого для этой темы, пожалуй, не найти. К тому же если в "Боровицком" Колчак фигурра третьего плана, то здесь Ешукову предоставили возможность сосредоточиться на его личности. Стоит сказать и про сценарий, который доверили писать ученику одного из крупных "специалистов по Колчаку" Анатолия Смолина. Конечно, лучше когда автор замысла, рисовки и текстовой части один человек, но тут стилистической разноголосицы вроде не возникло - да и "Дело Принципа" было создано по такому же, кхм, принципу. Отразили, например, мало кому известный факт, что Колчак учился в одном классе с Вячеславом Менжинским, будущим председателем ЧК - и это и есть то ружье, которое должно выстрелить ближе к финалу. Кроме этого провели через все основные этапы - Заполярье, Япония, Черноморский флот, Сибирь, союзники-сволочи (для знакомых с его биографией почти без сюрпризов) - и лишь ближе к последним страницам уже началась конспирология и альтернатива (которая глобально ни на что не повлияла, но и такой ход событий мог иметь право на существование). Заодно постарались дать ответ на вопрос, что там с деньгами... в смысле с золотым запасом (а с ним все довольно прозаично). Символичный кадр читать дальше Арест Омской Директории. Переворот и вообще приход Колчака к власти немного скомкан. Он показан организатором переворота, в реальности - есть сомнения, так ли это, но ладно, на то и байопик. Фото еще-не-адмирала времен полярных странствий, которое явно было для художника одним из референсов. Фактурен, внушителен.
Если обобщить - проект сам по себе средний, но здесь для меня привлекательный художественным воплощением и самой фигурой Колчака.
А, еще говорил с человеком, который продолжает читать СМИ и ньюсмейкеров уехавших. Может, пересказ был чересчур эмоциональным, но когда слушал, вспоминались стихи чудесного Евгения Витковского (большими кусками цитируемые в не менее чудесной книге Еськова и Харитонова)
Императору в Прагу, секретно и лично. Пресветлейший венгерский и чешский король! Много лет я сражался за войско опрично и теперь отчитаться об этом позволь. Но прошу мою просьбу не счесть за причуду, о письме не рассказывать впредь никогда: у великого князя шпионы повсюду, коль прочтут они это, случится беда. Я проник в государство, покрытое мраком, основательно рылся по всем тайникам. Чем отдать этот край мусульманским собакам, так уж лучше прибрать его к нашим рукам. На страну эту выдвинуть войско непросто, ибо здешние очень коварны места: хоть живет московит, как собака бесхвоста, — но для драки ему и не нужно хвоста. Нужно двести баркасов и двести орудий, и еще десять тысяч по десять солдат, — и сдадутся немедленно здешние люди, и Европу немедля возблагодарят. читать дальшеСостраданье сколь можно подалее спрятав, надо твердо идти на Москву напрямки, там казнить и князей, и других аманатов и развесить на сучьях вдоль Волги-реки. В отдаленную местность покуда не лазя, не идти на Казань, не соваться в Сибирь; но поспешно, поймавши великого князя, сделать графом и сразу спихнуть в монастырь. …Здесь ученость подобна бесплодной пустыне, здесь не читан ни Ветхий, ни Новый завет; здесь не знают по-гречески, ни по-латыни, по-еврейски и вовсе понятия нет. Я описывать жуликов здешних не стану, каждый мытарь чинит превеликий разор, но никто не противится князю Ивану от которого Курбский свалил за бугор. Чуть не так – под секиру главу ты положишь, право древнее в этой стране таково: если грабить не хочешь ты или не можешь, то убьют и ограбят тебя самого. Право, в мире земли не сыскать непотребней, пребывает в великой печали страна; здесь пусты погреба, и поварни, и хлебни, ибо в них не везут ни вина, ни зерна. Слишком много здесь рабской и подлой породы, но как только повергнем сей тягостный гнет, богомерзкую схизму в короткие годы европейская вера за пояс заткнет. Чтоб Европе не ведать великого срама, я советником быть добровольно берусь, и покуда никто здесь не принял ислама, надо срочно спасти эту бедную Русь. Император, ты знаешь, сколь благостны войны! Припадает к стопам твоим в горькой тоске прозябающий в бедности аз недостойный. Дальше подпись, число и сургуч на шнурке.
все китайцы убиты но из-за сбоя в программе детей не трогают они остаются среди руин
2. трава поднимается сквозь асфальт на площади Тяньаньмэнь до горизонта - цветы по опустевшим улицам бродят электрические слоны
их всадники - роботы все больны
энергии больше нет для подзарядки нужна кислота но нет кислоты идет пятый год от начала войны
3. дочь японского бизнесмена Аико живет на верху холма в обломках старого дома за окнами - город под окном - разрушенная тюрьма
она никого не ждет ей 12 лет и она осталась одна
с ней только ее друзья - рваный медведь и набитая рисом собака обломки какого-то пластмассового зверья
в кладовой заканчиваются концентраты там лишь десять ящиков испорченного вина читать дальше 4. в поисках крысы на ужин она заходит однажды в тюремный подвал темно и страшно вдруг, кажется, кто-то ее позвал
- кто здесь? - девочка, девочка скорее иди сюда мне так одиноко мне плохо перед глазами - разрушенные города
5. за бойлерной, в старом доме спрятался репликант робот похожий на человека умирает у него инфаркт
сердечная мышца из особого полимера ослабла внутри захлебывается мотор
- меня зовут Рюичи СИ 9 мне нужно достать кислоты нужно солнце дай мне кислоты, кислоты! и выведи на вольный простор!
6. Аико боится это робот который стрелял в людей
но он только лежит и смотрит и не выглядит как какой-то враг убийца или злодей
в конце концов - думает Аико - я все равно одна
идет в кладовую и приносит репликанту стакан вина
кислое вино укрепляет робота он может встать
выйти на улицу и нормально дышать
7. но чтобы выжить нужно закачать в пустоту резервуаров соляную, серную кислоту
- где-то на севере есть, говорят, государство - Монголия там у людей - машины и электрический свет
там, может быть, для роботов есть кислота а для детей - производство печенья или конфет
помнишь ли ты, что такое конфеты, Аико?
- конечно, нет
8. зачем оставаться всю жизнь в разрушенном доме? - рассуждает Аико - время уходит а жизни нет лучше высушить несколько крыс взять вина игрушки и отправиться на поиски кислоты, конфет
пусть робот загладит вину и будет человеку другом в пути а если устану он, кстати, сможет меня нести
9. как хорошо - думает Аико - что была война вся страна заросла вся жизнь - это лес и деревни и города в них - тишина вода и порванные провода
только ветер только трава и ветер в степи
ночью Рюичи разводит костер говорит: я буду дежурить а ты поспи
10. десять месяцев шли на запад два месяца куда-то налево потом еще на восток
Рюичи совсем устал вино закончилось и он окончательно изнемог
сбились с пути
Монголию не смогли найти
Аико устала но Рюичи не может больше нести
ее на руках
11. однажды проснувшись утром Аико успела лишь крикнуть: ах
дикие всадники заметили их в короткой сухой траве догнали, поймали ударили робота в пах (у него потемнело в глазах) отправили в город и заперли их в тюрьме
12. это и были монголы и у этих монголов нет ни заводов ни фабрик ни кислоты ни конфет ни электрических станций ходят практически голые и каждый второй из них - людоед
13. Аико и Рюичи десять дней сидят под землей ожидают, что их съедят
- Рюичи, что с нами будет?
наверное, эти люди не те монголы которых мы ищем
знаешь, я не боюсь но внутри - пустота
хочется взять, улететь отсюда увидеть другие совсем места
репликант отвечает - Аико, все это неспроста
зачем-то же я упал в подвал остался без кислоты
и мне повстречалась ты
может, истинная Монголия это не здесь Монголия - ветер и те поля где мы шли и пустые дома в зарослях (их полы в пыли) и сухие цветы и их семена
это, когда идешь и видишь холмы вдали на холмах высокие крыши и флаги и в каждом дворе - цветут персики, вишни
май начинается лето
проходя через луг молодая японка и ее электронный друг смотрят, как из-под ног разбегаются зайцы а может быть, лисы не зайцы
знаешь, мне нравится говорить об этом
может быть, суть в том, что робот был одинок и не думал что он один и ты тоже была одна а потом принесла вина
14. а монголы точат уже ножи заключенным недолго осталось жить
15. но c нами ничего не случится - говорит Рюичи - да, повсюду тьма где, каждый может быть наказанным без вины может просто пропасть хоть и нет уже никакой войны
но я слышал радиоволны и дал ответный сигнал просто раньше времени тебе ничего не сказал
сюда уже мчится
специальный тибетский суперотряд
их командир отправляет сводку, что очень рад нам помочь
вот только наступит ночь они придут и применят лазер стена превратится в дым и наступит день
ты проснешься
я окажусь молодым человеком
ты будешь взрослой
поженимся
пойду работать по воскресеньям я как положено на реке с удочкой и блестящим ведром в руке
буду возвращаться домой с уловом
16. а пока если скучно можно рассматривать облака или что-нибудь спеть или просто сидеть и ждать когда все начнется ждать какого-то знака
- знака?
- ну, скажем, придет гроза
ты закроешь глаза и с первым громом все неживое окажется вдруг живым
(пусть то, что ты любишь, встретит тебя за гробом - про себя произносит робот)
В этом году все прошло максимально буднично, утром принял поздравления по телефону и в мессенджерах, ближе к вечеру отмечал в баре, много времени это не заняло. А сегодня с утра доотметил на работе, так понедельник, который начался с потопа и пробок на дороге стал хотя бы похож на день. И уже есть сигналы, что на рабочем месте в этом году добавится хардкора, посмотрим, сколько продержусь в положении собаки с картинки. Ну еще и похолодание с дождями, от которых быстро вырубает. На "Закате Империи" наконец рассказывают про Прокудина-Горского, жаль, пока не целый выпуск о нем, так-то и часа рассказа было бы мало.
Напоминание, что мем о "русском медведе", так подхваченный у нас, был создан в Англии, и Уильям Шекспир, кстати, сыграл в этом не последнюю роль. Так сложилось, что в шестнадцатом-семнадцатом веках "медвежья потеха" была популярна и в Англии и в России. И там и там тогда она была забавой высшего света. И в обеих странах церковь это осуждала, и имхо за дело - развлечение достаточно кровавое, с травлей сидящего на цепи зверя собаками. Особой популярности в Англии оно достигло при Елизавете Тюдор. В годы ее правления "Медвежий сад", где это проходило, считался одной из главных достопримечательностей Лондона. Сама королева тоже любила посмотреть на это зрелище. И как на счастье, при ней же пошла активная торговля с лесистой Россией. В Англии вообще с медведями было туго, их импортировали из Европы, иногда из Северной Америки. А звери из России заметно отличались от них по цвету шерсти и тем, что больше любили бороться (позже это подтвердит кадет Михаил Булгаков). Было у них и еще одно преимущество - они часто были уже обучены скоморохами. Так стал складываться стереотип, что тру-медвед - он непременно русский, московский. Это был некий "знак качества". Чуть позже подключился и Шекспир, "русский медведь" упоминается как минимум в двух его пьесах. В общем, связь "медведь=Россия" начала закрепляться. А потом уже пошли карикатуры - изначально тоже английские. Если что, это карикатура начала XIX века. "В медвежьей шкуре" император Павел, и не кто иной. Ну а слева Наполеон. Так постепенно и закрепилось. В самой России даже многие начали думать, что "это мы сами всё придумали про медведа". Но самый популярный сейчас в мире медведь по происхождению все-таки англичанин.