Чуковская летопись

"...И того же дни Медведко челобитье принес: Государю, царю и великому князю бьют челом твои государевы сироты, промысловые звери Морж да Медведко.
Мая в 12 день ходили мы на твой государев промысел морской и по грехам тот промысловый человек морж ежа проглотил. И ныне лежит болен вельми. Прикажи, государь, на лечьбу денег дать, чтоб промыслу твоему порухи не было. Государь, смилуйся!
И того же дни велено дать на зелье и на лечьбу 40 рублей. Медведко деньги взял и лапу приложил.
Да туто ж на полях моей, Корнеевой рукой, писано: «Охти мне сего приказного сидения, охти тюленей да оленей всех»

Да мая в 20 день приходили женки газельки, а сказывали за собой государево слово и дело. Были-де они на торгу, а как с торга во двор пришли и сказывала им женка газелька, а имени ей не знают, а ей сказывала иная женка газелька, а имени ей не знают же, будто лихие люди торг подожгли. И вертельницы все погорели. И о том государь как укажет.
А по сыску дьяка Корнея Иванова Торг не горел и крутильница как прежде стоит. И о том газелей велено распрашивать. И те газели учали говорить, что им иная газель сказала, будто бы на торгу качели горели. А по тому же сыску качели и ныне на Торгу стоят. И тех газелей велено пороть хворостиной, да сослать в степи меж Волгой и Доном, чтобы впредь неповадно было так воровать.

Да мая в 25 день била челом женка юродивая, именем Кенгуру. Пришла-де та женка из Ефиопской земли в Русскую землю, а хотела чудо поглядеть, как Умывальник сам собой ходит и речи говорит.
А ей-де ведомо что тот умывальник, именем Мойдодыр, стоит на Корнеево дворе Чуковского, а тот дьяк в Зверовом приказе

И яз, Корнейка, ей отвещал:
"Тот де умывальник Мойдодыр в Зверовом приказе никогда не живал, а живал в прошлые годы у матери моей во дворе. И в ночи ко мне прихаживал и мое нечистое житие обличал
А после матери моей тот двор запустел. А тот умывальник Мойдодыр с моего двора сшол безвестно. А ныне где он бегает и у кого живет, мне не ведамо и сыскать мне его не суметь".
Автор Александр Молочников, полностью вот тут: grozamolo4nikov.livejournal.com/128806.html

@темы: чужие тексты, внутренняя Московия

---

Исторический опыт признания музыкантов иноагентами.
При царе Михаиле Федоровиче в Москве жил голландский врач Квирин фон Бремборг.

Как всякий уважающий себя медик той эпохи, он имел дома человеческий скелет, подвешенный к потолку. Кроме того, Бремборг любил упражняться в игре на лютне у раскрытых окон.

В один из ветреных дней, проходившие мимо дома Бремборга стрельцы разглядели музицирующего доктора, за спиной которого колыхался скелет, и тут же донесли на голландца, мол оживляет мертвецов и заставляет их плясать под лютню.

Бремборга обвинили в колдовстве. От сожжения на костре его спас князь Иван Черкасский, фактический глава царского правительства: сожгли только скелет, а незадачливого медика-музыканта выслали из страны.
тг-канал историк-алкоголик

@темы: внутренняя Московия

---

А ведь еще в допетровской России, до "акта прорубания окна", была аудитория со спросом на переводное фэнтези. Ну как фэнтези? Не фэнтези, оно пока еще не родилось. На рыцарские романы. Тот жанр, которым Дон Кихот обчитался.

"У вас есть в темнице прикованный Пуликан, который родился от женщины и большого мастифа, наполовину собака, и Друзиана держала его на цепи. И знай, что король Эрминион, когда он родился, хотел сжечь его; но Друзиана попросила у него милости, и за чудесное дело он помиловал его. Он бегает быстрее оленя или лани, и у него хороший нюх, и он хорошо натягивает лук. Если ты пообещаешь освободить его от темницы и цепи, то он придет к Буово и сразится с ним..."

И пошло в народ, причем со страшной силой и на века!

@темы: внутренняя Московия

---

Сегодняшний день памяти благоверных Петра и Февронии Муромских, в конце нулевых переделанный в "Праздник семьи, любви и верности", каждый год сопровождается обычно открытием в очередном городе "типа-красивой" парной статуи, около которой будут фоткаться молодожены, и новым витком сетевого срача.
И "разоблачители", и активные сторонники праздника (в большинстве своем из числа поборников нынешней версии "традиционных ценностей"), что примечательно, изо всех сил игнорируют стоящего в комнате слона - саму повесть шестнадцатого века. Если интересующийся народ обычно что-то и смотрит, то не ее саму, а "гоблинские пересказы" с многочисленными грубыми передергиваниями на уровне "дофига патриотичных" объяснений дня святого Валентина в русле "он венчал легионеров между собой, и вообще они там все на их Западе голубые", только с противоположным идеологическим зарядом.

Но можно ведь рассмотреть повесть и как факт, так сказать, тогдашнего литературного процесса. Посмотреть, когда именно, кем и (возможно!) для кого она была написана. Результат может удивить.

1547 год. На московском троне семнадцатилетний Иоанн, на тот момент совсем еще не Грозный. Этот год для него выделяется двумя важными событиями. Он вступает в свой первый брак с Анастасией Захарьиной и провозглашает себя Царем всея Руси. В обоих этих событиях заметна рука его воспитателя и ближайшего советника - Московского митрополита Макария. Макарий на тот момент - второй по положению человек в государстве, а по реальному влиянию, пожалуй что, и первый. Хотя со временем Иван успешно переказнил почти всех своих советников и сподвижников первых лет правления, к Макарию он не применял никаких репрессий и до самой его смерти относился с максимальным уважением.

А пока Макарий принимает меры для укрепления власти своего воспитанника, в основном, духовными способами. Кроме венчания на царство, он организует два церковных собора, главная цель которых канонизация новых святых. Многие из этих святых раньше были местночтимые, в пределах какой-то одной местности, допустим, удельного княжества, теперь же должно начаться их общецерковное почитание в масштабах всего Русского государства. Это поспособствует единству страны, а заодно покажет, что почитают их по определенным правилам.

Среди них Муромский князь и его жена, принявшие незадолго до смерти монашество, лишь немного не дожившие до монгольского потопа и до разорения их родного города. Достоверных сведений о них крайне мало. Но на этот участок фронта брошен человек с живым умом и незаурядными литературными способностями, книжник Ермолай, в монашестве Еразм.

Ермолай-Еразм заслужил место в истории не только русской литературы, но и русской общественной мысли. Если "первым русским интеллигентом" называют Максима Грека (интереснейшая персона, заслуживает отдельного долгого рассказа) то на статус второго есть разные кандидатуры, и, как мне, Ермолай-Еразм достоин этого титула. Хотя бы за то, что он автор первого в России оригинального сочинания по экономике "Правительница" (и это не жена какого-то правителя и не женщина у власти, а буквальный перевод греческого слова οικονόμος).

Говорят, что "Правительница"предназначалась для очень узкого круга, не исключено, что это вообще была "книга для одного читателя" - самого Иоанна Васильевича. Книжник родом из Пскова в крайне почтительной форме, но все же считал возможным донести до государя свои представления о том, как развиваться стране, а иначе каким бы он был интеллигентом?

Читается "Правительница", конечно, гораздо сложнее, чем "Житие", но главные мысли оттуда можно вычленить. По Ермолаю-Еразму, основа экономики великого княжества Московского - крестьяне. Они главные производители, и они же наиболее угнетаемый класс. Притеснение крестьянства со стороны бояр и прочих имущих вельмож недопустимо. Монарх, конечно, должен быть сильным и, по возможности, абсолютным, но быть отцом для всех сословий в равной мере, руководствоваться христианской любовью и не пренебрегать людьми труда.

Вот этому человеку московский князь Церкви и доверяет писать житие Петра и Февронии. Информации о которых... об этом я уже писал. И Еразм погружается в муромские народные предания - устные, само собой. Результат его творчества отличается от житийных канонов настолько, что Макарий недоволен: "фольклорность" жития кидалась в глаза. Каноны отброшены в пользу народной версии христианства местами на грани с так называемым двоеверием. Впрочем, соотношение христианского и языческого в "Повести..." оценивается очень по-разному. Александра Баркова, например, полагает, что никакого двоеверия там нет, а вот что точно есть, так это именно крестьянская, земледельческая картина мира. Сильно отличающаяся, конечно, от той, которую можно было увидеть из княжеских палат или монастырской кельи.

И конечно, Еразм не пропустил возможность использовать этот сюжет для проведения своих взглядов. А в свете личности автора многое в "Повести" видится уже иначе. Так, Петр уезжает с Февронией из Мурома... так же, как потом Иоанн уедет в Александровскую слободу. А пока их не было все бояре взяли и перебили друг друга, бывает. Бояре - они такие, стоит только отвернуться, и они сразу начинают вести себя как лемминги...

Если "Житие епископа Василия", написанное Еразмом в ходе подготовки к этим же соборам, митрополит Макарий просто заставил автора переделывать и доводить до соответствия канонам, то "Повесть о Петре и Февронии" он вообще исключил из сборников житий, рекомендуемых для чтения. Но все-таки читали. Все-таки была у нее аудитория.

Конечно, нет точных свидетельств, дошла ли повесть до молодого государя. Все-таки, ему тогда могло бы не до того - государственные дела, да и жена, опять же. Но если дошла, то кто знает, после смерти его Анастасии, в которой Иоанн винил московских бояр, он мог и задуматься: "А как там оно было, в том житии?!"

@темы: внутренняя Московия

---

Вадим Нестеров:
Астрахань - это город не просто имеющий свое лицо, но и отличавшийся «лица необщим выраженьем».
...
Мы часто забываем, что Русское царство было по-настоящему северной страной, практически до середины восемнадцатого века никакой южной России не существовало. Реальная граница между Русским царством и степным миром тянулась по линии Царицын (ныне Волгоград) — Саратов — Самара — Уфа. Дальше – тонкая нитка военизированных «блокпостов», не столько городов, сколько пограничных форпостов: Тобольск, Томск, Иркутск и Нерчинск. Кроме них — просто остроги с населением в пару десятков человек, хаотично разбросанные до Анадыря и Камчатки.
...
Несколько столетий Астрахань оставалась самым южным русским городом. Но это был даже не пограничный город. По сути, это был анклав, «русский остров», вплавленный царской волей в буйное море кочевников и асоциальных элементов, бежавших из-под царской руки, и обычно именуемых «казаками».

Именно поэтому, если бы в семнадцатом веке знали слово «экзотика», то ее восточная ипостась была бы практически монопольно приватизирована Астраханью. Лохматые верблюды и громадные осетры, яркие восточные ткани и гнущиеся в кольцо азиатские сабли булатной стали, калмыки в мерлушковых шапках и туркмены в бараньих папахах, персы с крашенными хной бородами и «ындейские гости» - купцы из Индии, чья колония в Астрахани в лучшие времена насчитывала больше сотни торговцев…

Город-форпост вдали от метрополии, где пресловутой «воли» всегда было с избытком. Не случайно именно Астрахань назвал своей столицей легендарный Стенька Разин, едва не учинивший в стране «вторую Смуту» и окончательно сделавший XVII век на Руси «бунташным».

@темы: чужие тексты, внутренняя Московия

---

Евгений Норин вполне мотивированно вздыхает в телеге:
"Да, так-то у нас XVII век, кроме Смуты, массово недооценен как сеттинг сейчас. Конкиста в Сибири, эпического размаха бунты (Разин!), великий поход на запад, стрельцы против крылатых гусар, размашистые реформы, Раскол - и все это под руководством царя с прозвищем ТИШАЙШИЙ. Тут нам еще петроцентризм немножко подкузьмил, потому что с начала XVIII века в массовом сознании циклопический Петр закрывает всё до неба, а то что раньше - это, типа, отсталость и сиволапие. А реально, вы просто по Москве пройдитесь и зацените, сколько всего из старинных зданий построено именно при Алексее Михайловиче, да у вас дух захватит. А города новые - от Харькова до Иркутска. Яркое, динамичное, крутое время географических открытий, войн, бунтов, строительства и интеллектуальной жизни".

@темы: внутренняя Московия

---

Написание о царях московских

Переложение Максимилианом Волошиным реального текста времен Смуты - русской "Игры престолов"

1
Царь Иван был ликом некрасив,
Очи имея серы, пронзительны и беспокойны.
Нос протягновенен и покляп.
Ростом велик, а телом сух.
Грудь широка и туги мышцы.
Муж чудных рассуждений,
Многоречив зело,
В науке книжной опытен и дерзок.
А на рабы от Бога данные жестокосерд.
В пролитьи крови
Неумолим.
Жен и девиц сквернил он блудом много.
И множество народа
Немилостивой смертью погубил.
Таков был царь Иван.

2
Царь же Федор
Был ростом мал,
А образ имея постника,
Смирением обложен,
О мире попеченья не имея,
А только о спасении душевном.
Таков был Федор-царь.

3
Царь Борис — во схиме Боголеп —
Был образом цветущ,
Сладкоречив вельми,
Нищелюбив и благоверен,
Строителен зело
И о державе попечителен.
Держась рукой за верх срачицы, клялся
Сию последнюю со всеми разделить.
Единое имея неисправленье:
Ко властолюбию несытое желанье
И ко врагам сердечно прилежанье.
Таков был царь Борис.

4
Царевич Федор — сын царя Бориса —
Был отрок чуден,
Благолепием цветущ,
Как в поле крин, от Бога преукрашен,
Очи велики, черны,
Бел лицом,
А возраст среден.
Книжному научен почитанью.
Пустошное али гнилое слово
Из уст его вовек не исходише.

5
Царевна Ксения
Власы имея черны, густы,
Аки трубы лежаще по плечам.
Бровьми союзна, телом изобильна,
Вся светлостью облистана
И млечной белостью
Всетельно облиянна.
Воистину во всех делах чредима.
Любила воспеваемые гласы
И песни духовные.
Когда же плакала,
Блистала еще светлее
Зелной красотой.

6
Расстрига был ростом мал,
Власы имея руды.
Безбород и с бородавкой у переносицы.
Пясти тонки,
А грудь имел широку,
Мышцы толсты,
А тело помраченно.
Обличьем прост,
Но дерзостен и остроумен
В речах и наученьи книжном.
Конские ристалища любил,
Был ополчитель смел.
Ходил танцуя.

7
Марина Мнишек была прельстительна.
Бела лицом, а брови имея тонки.
Глаза змеиные. Рот мал. Поджаты губы.
Возрастом невелика,
Надменна обращеньем.
Любила плясания и игрища,
И пялишася в платья
Тугие с обручами,
С каменьями и жемчугом,
Но паче честных камней любяше негритенка.

8
Царь Василий был ростом мал,
А образом нелеп.
Очи подслеповаты. Скуп и неподатлив.
Но книжен и хитер.
Любил наушников,
Был к волхованьям склонен.

9
Боярин Федор — во иночестве Филарет —
Роста и полноты был средних.
Был обходителен.
Опальчив нравом.
Владетелен зело.
Божественное писанье разумел отчасти.
Но в знании людей был опытен:
Царями и боярами играше,
Аки на тавлее.
И роду своему престол Московский
Выиграл.

10
Так видел их и, видев, записал
Иван Михайлович
Князь Катырев-Ростовский.

23 августа 1919
Коктебель

@темы: стихи, внутренняя Московия

---

Из донесений русского дипломата И.Г. Кондырева (очень сочный слог, и при этом всё вполне понятно):
"О том, как францужского Ендрикуса короля убили. Короля Ендрикуса францужского зарезал мужик, тому семой год. А зарезал да тем обычаем: ездил король на Пушечной двор в корете, а с ним сидел в корете думной человек дюк де Парнон. И встречю де королю в уском переулке излучился мужик с телегою с сеном, и королевской возок стал. А убойца, вскоча на колесо, да короля толкнул ножом, и пришло де в ребро, от тое де было раны быть живу мочно. А в те поры де был король кинулся к дюк де Парнону, и дюк де Парнон его не поберег, и убойца де и вдругорядь его толкнул. И тут де его в корете и не стало. А тот убойца не побежал тотчас, его поймали и пытали. И он де с пытки ни на кого не говорил.

А говорят про королевское убойство, что умыслил его убита дюк дю Парнон да королева, потому что король у дюк дю Парнона хотел отнята чин, чем он пожалован при прежнем короле, при третьем Ендрике. И для де того дюк дю Парнон, умысля, сказал королеве, что бутто король то сведал, что она с приданым своим с маршал Денкром ворует и хочет король маршал Денкра казнить, а ее хочет отослать в итальянскую землю.

И для де того королева с ним короля убить удумала. И того де убойца видали до королевские смерти за два месяца у дюк дю Парнона во дворе. А у пытки де были немногие королевины ж советники, а великих людей к тому сыску никово не звали. А маршал Денкра де ныне у королевы времянен добре, и бутто де с ним королева ворует и недавно родила".

(репорт об убийстве Генриха (Анри) IV, "королева ворует" тут, конечно, в смысле "изменяет с маршалом")

@темы: внутренняя Московия

---

На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.

А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.

Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече —
И никогда он Рима не любил.

Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.

Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Осип Мандельштам, 1916 год

@темы: стихи, внутренняя Московия

---

Эта история не отражена в книге Райана, но происходящая в ней фантасмагория по-своему прекрасна. Историк Сергей Шокарев сообщает:
"В Астрахани скончался крымский царевич Мурат-Гирей, сторонник России. Возникло подозрение, что царевича уморили присланные из Крыма колдуны. Для расследования этого дела был послан в Астрахань Евстафий Пушкин.
Летопись подробно повествует об этом загадочном и драматическом следственном деле. Колдуны были схвачены в татарских поселениях в степи. По приказу Пушкина их пытали, но никак не смогли узнать, по чьему приказу они «извели» царевича. Тогда следствие взял в свои руки местный лекарь, родом арап. Он приказал засунуть в зубы колдунам конские удила, подвесить их на балке и бить не по телу, а по теням на стене. Тогда злодеи рассказали все. После пытки Пушкин приказал сжечь колдунов в степи. Когда злодеев сжигали, то слетелось в поле множество ворон и сорок; и пока жгли колдунов, птицы кричали, а когда сожгли – исчезли. Царь Федор Иванович был доволен успешно проведенным розыском и пожаловал Евстафия Пушкина чином думного дворянина. Наградил царь и его помощника арапа".

Пушкин именно из тех самых Пушкиных, предок поэта. Но подлинный герой этой истории конечно, не он, а безымянный арап (и откуда только взялся?). По другим источникам (дореволюционный историк Орлов, например) этот арап и занимался поиском возможных колдунов, определяя их прямо в юртах по только ему понятных признакам. Он же и настоял на казни через сожжение, по всем правилам.

В сети сейчас как раз злятся на чернокожего новгородца в каком-то очередном сериале. Мол, не было у нас на Руси этих ваших негров... по крайней мере до Петра Первого точно. А уж фильм или сериал, в котором бы показали негра с медицинским образованием и костры инквизиции на южных границах России вскоре после смерти Ивана Грозного, объявили бы "клюквой" моментально. Опять реальность обходит представления о ней.
UPD. Михаил Орлов утверждал, что арап был приглашен крымской стороной. И действительно, в Крыму тогда ему было проще оказаться - через Турцию.

@темы: внутренняя Московия

---

Нет, история освоения Сибири это какой-то неисчерпаемый кладезь.
Славный город Иркутск (у которого еще бабр на гербе trent-myoller.diary.ru/p221286736.htm) был основан в 1661 году в виде острога. Через несколько лет острог сломали и начали строить кремль. Строительством руководил Андрей Афанасьевич Барнешлев... Какая редкая фамилия, нет?
Потому что от рождения он вообще-то Вильям Барнсли, самый настоящий англичанин. Его отец приехал в Россию делать карьеру в начале семнадцатого века, сын поначалу пошел в дипломатию, но так получилось, что был сослан в Сибирь. И там неожиданно почувствовал себя на своем месте.
Чтобы стать среди "служилых людей" своим, англичанин принимает православие. И тут вторая неожиданность - его крестным отцом становится Афанасий Пашков. Кто читал "Житие..." Аввакума, может помнить этого крутого нравом деятеля. Тесен мир семнадцатого века!
Еще до того, как Барнсли-Барнешлев строил кремль и командовал иркутским гарнизоном, у него были заслуги. А в 1675 году его вообще поставили якутским воеводой - по сути, первым человеком на огромной территории до самых восточных границ тогдашней России. На этом посту англичанин смог отличиться даже по меркам тогдашних сибирских воевод, а для этого еще нужно было постараться.
Но он и старался. Почти четыре года барнешлевского правления - какая-то череда насилия, поборов и прочего произвола. Частично он оправдывал себя тем, что приехав, он нашел в казне большую недостачу от его предшественников, и тут же рьяно взялся за дело. Вот только немалая часть собранного шла не куда-то, а прямо в его карман.
За три года Барнешлев довел многих - и, облагаемых налогами местных, и казаков, и промышленников (нескольких из них обвинил в заговоре против себя и своих товарищей и казнил - и такие массовые казни для других якутских воевод как бы совсем не были нормой!). Якуты и казаки стали бороться с воеводой самым верным способом - писать доносы в Москву. "Чинил налоги и обиды и тесноты великие, имал насилством и соболи и скот и кони добрые и дочерей девок и от живых мужей жен имал себе в холопство и крестил, и имал себе во двор казачьих детей в холопство" - и это, вероятно, еще не все его подвиги.
Как раз примерно на этом этапе, после первых жалоб, англичанин на воеводстве начал против своих врагов и "магическую войну", а вероятнее, попытался давить на них психологически. В показаниях на него упоминали, что крестник Пашкова вызывал к себе якутских шаманов-ойунов и "приказал шаманить о смерти челобитчиков, а также и о том, чтобы новый воевода, который должен его сменить, был к нему добр".
А может, обращение к шаманам было жестом отчаяния. Барнешлева быстро сняли с должности, начали следствие, а самого отправили на разбирательство в Москву. Но он не доехал даже до Тобольска, по пути внезапно умер.
"Какая у этой сказки мораль?" А морали, естественно, нет никакой - разве что кроме той, что почти неограниченная власть легко срывает крышу, а сопротивляться соблазну могут не все. А все же и такому человеку иркутяне были чем-то обязаны.

@музыка: Илья Кнабенгоф, Анатолий Вишняков - Мельмот и протопоп Аввакум

@темы: внутренняя Московия

---

О вечном

То есть, про котиков. Котов любили примерно всегда.
А вот это вообще первое изображение кота на территории России. "Подлинный портрет кота Великого князя Московского".

Хозяином кота был государь Алексей Михайлович, прозвищем Тишайший. А выполнил эту работу в середине семнадцатого века художник и гравер Вацлав Холлар. Правда, сообщают, что это лишь эстамп, то есть оттиск с оригинального изображения, которое сейчас, увы, утрачено. Только в Эрмитаже хранится еще одна копия.

@темы: внутренняя Московия

---

Напоминание, что мем о "русском медведе", так подхваченный у нас, был создан в Англии, и Уильям Шекспир, кстати, сыграл в этом не последнюю роль.
Так сложилось, что в шестнадцатом-семнадцатом веках "медвежья потеха" была популярна и в Англии и в России. И там и там тогда она была забавой высшего света. И в обеих странах церковь это осуждала, и имхо за дело - развлечение достаточно кровавое, с травлей сидящего на цепи зверя собаками. Особой популярности в Англии оно достигло при Елизавете Тюдор. В годы ее правления "Медвежий сад", где это проходило, считался одной из главных достопримечательностей Лондона. Сама королева тоже любила посмотреть на это зрелище. И как на счастье, при ней же пошла активная торговля с лесистой Россией. В Англии вообще с медведями было туго, их импортировали из Европы, иногда из Северной Америки. А звери из России заметно отличались от них по цвету шерсти и тем, что больше любили бороться (позже это подтвердит кадет Михаил Булгаков). Было у них и еще одно преимущество - они часто были уже обучены скоморохами.
Так стал складываться стереотип, что тру-медвед - он непременно русский, московский. Это был некий "знак качества". Чуть позже подключился и Шекспир, "русский медведь" упоминается как минимум в двух его пьесах. В общем, связь "медведь=Россия" начала закрепляться.
А потом уже пошли карикатуры - изначально тоже английские.

Если что, это карикатура начала XIX века. "В медвежьей шкуре" император Павел, и не кто иной. Ну а слева Наполеон.
Так постепенно и закрепилось. В самой России даже многие начали думать, что "это мы сами всё придумали про медведа".
Но самый популярный сейчас в мире медведь по происхождению все-таки англичанин.

@темы: внутренняя Московия

---

Алсо, такие героини и сюжеты в то время встречались не только у Шекспира. Были завязки и пооригинальнее, чем русско-испанский брак:
"Отметим, что в повести Томаса Лоджа "Маргарита Американская" (1596 г.) рассказана история трагической любви некоего фантастического южноамериканского "императора" Куска (явного инка) к Маргарите, дочери "русского короля".

@темы: внутренняя Московия

---

Гермиона... Владимировна?

Пьеса Шекспира "Зимняя сказка" не то что бы очень известна по сравнению с другими, сейчас ее вспоминают в связи с именем главной героини, которую звали Гермионой. Сама Роулинг не подтверждала, что имя она взялаименно оттуда, но среди части фанатов ее саги есть устойчивая версия, что дантисты Грейнджер любили Шекспира.
Шекспировская Гермиона - жена короля Сицилии Леонта, который подозревает ее в том, что она изменила ему с его другом детства и, емнип, родственником, правителем Богемии (позже по сюжету появится его сын Флоризель - не одна Роулинг черпала из этого колодца). За подозрениями следуют обвинения и арест.
И вот во время суда, на котором Гермиона всё отрицает, она говорит вот что:
The Emperor of Russia was my Father.
Oh that he were aliue, and here beholding
His Daughters Tryall: that he did but see
The flatnesse of my miserie; yet with eyes
Of Pitty, not Reuenge.
Что значит
Моим отцом был русский император.
О, если б был он жив и слышал здесь
Допрос родимой дочери и видел
Всю глубину моей тоски, но взором
Лишь жалости - не мести!
Приехали! Как же это объяснить?
Казалось бы, все просто. "Русский император" для Англии и вообще Западной Европы в то время, когда писалась пьеса - это однозначно Иван Грозный. Именно императором его называли англичане даже сто с лишним лет спустя (trent-myoller.diary.ru/p221288724_istoricheskay...), да и Лжедмитрий, выдававший себя за сына Грозного, потом тоже подписывался императорским титулом. Именно Грозный наладил контакты с Англией, очень интересовался происходящим там (взаимно), вел переписку с королевой Елизаветой и даже получил от современников сомнительное прозвище английского царя. Только вот есть проблема: дочерей у Ивана, как известно, не было.

Точнее, было две от первого брака, но обе, увы, умерли во младенчестве. И конечно же, иностранцы об этом знать ничего не могли. Да и в Москве, скорее всего, знал самый минимум людей - бюллетеней о рождении царевен тогда не вывешивали. Так что же за "дочь русского императора", о которой что-то слышали в Англии при жизни Шекспира?
Эти мысли вывели на простенький альтернативный сценарий.

Итак, в 1553 году Иван (тогда еще не Грозный) как и в реальности чем-то серьезно заболевает, но в отличие от реальности и умирает от этой болезни. Вопрос о том, кому наследовать в этой ситуации, решается просто - это двадцатилетний кузен царя Владимир Андреевич, удельный князь Старицкий.
И тут сейчас самое главное - не вспоминать фильм Эйзенштейна и того дурачка, которого там сыграл Павел Кадочников. Реальный Владимир Старицкий, похоже, был нормальным феодалом своего времени. У него были дети, он управлял своим уделом, водил в бой полки - пусть каких-то больших побед и не одерживал. В 1549 году он даже заменял в Москве двоюродного брата, который ушел походом на Казань. По факту, управлял страной - видимо, на тот момент Иван ему доверял. Но в какой-то момент заподозрил в заговоре и избавился от Владимира, приказав ему (по одной из самых правдоподобных версий) и его жене выпить яду - после чего с почетом похоронил в кремлевской усыпальнице.
В альтернативной же реальности Владимира венчают на царство. Как бы он правил? Ну, видимо, в чем то похуже, а в чем-то, может быть, и получше. Скорее всего, он не стал бы ломать боярству хребет. Возможно, и продолжал бы опираться на бояр. Ливонской войны в этом варианте могло не быть, или же она могла проходить как-то по-другому. Но так или иначе, границы России расширяются, о Владимире знают и на другом конце Европы и называют его императором (перевод титула). И именно ему предстояло бы в этом варианте налаживать отношения с Англией - "экспедиция Ченслера" это тот самый 1553 год.
Так вот, у Владимира было несколько дочерей. И две из них как раз неплохо подходят в прототипы шекспировской героини.
Скорее всего, это могла быть самая старшая из них, Еуфимия, тем более, родилась она всё в том же 1553 году. В нашей реальности она тоже должна была выйти замуж за иностранца - датского принца Магнуса из Ольденбургской династии, которого Иван Васильевич хотел посадить на трон покоренной Ливонии, создав себе вассала на балтийских берегах. Сложилась судьба девушки тоже трагично. Жених приехал в Москву, был с почетом встречен, обручился с Еуфимией... А вскоре та "при странных обстоятельствах" умерла. Но не отменять же брак, который тогда казался таким выгодным? По приказу Ивана, заменявшего княжне отца (им же и казненного - вот уж точно Шекспир), Магнуса обручили со следующей по старшинству сестрой, десятилетней Марией и сыграли-таки свадьбу. То, что жених старше новой невесты на двадцать лет, никого не смутило, разница в вероисповедании, в общем тоже - обвенчали их одновременно по православному и по католическому обрядам, после чего новобрачные отбыли в Ливонию. И да, брак и судьба Марии Старицкой тоже не сложились, хотя жизнь, в отличие от старшей сестры, она прожила долгую.

В общем, если попытаться как-то спроецировать написанное Шекспиром на Европу шестнадцатого века, получается, что Владимир имеет дело с другими династиями и Еуфимию (или все же Марию?) выдают за кого-то из знатных испанских дворян (Сицилия тогда принадлежала именно Испании, значит, под "королем Леонтом" в виду имеется кто-то из их аристократии), возможно что из династии Габсбургов - если так, брак реально выгодный по тем временам. Видимо, в этот момент она и получает имя Гермиона, так как в католичество тут уже нужно было переходить без вариантов.
В пользу того, что речь о Владимире, кстати, скорее говорят и слова Гермионы об отце в пьесе - это Иван не стал бы мстить за унижение дочери?!
Вот и выходит фантастическое допущение о "пробое" между двумя похожими параллельными реальностями, так подтолкнувшем фантазию Шекспира)

@темы: интересные мертвые люди, внутренняя Московия

---

А еще сюжет с камышовым котом-убийцей вдохновил интернет-пользователя под ником Водяная Курочка на такое произведение. Почти "Человек и кошка".

Темные времена стоят, шестнадцатого конец века,
Март выдался за Уралом холодней, чем февраль.
У стрелецкого сотника Языкова, служилого человека -
Хандра на исходе зимовья, хандра и печаль.

В Верхнем Тагиле он числится как воевода,
Из Казани приехал, с собою привез он кота.
Кот камышовый, с одной стороны, для него важнее всего свобода,
Но с другой, не менее важной - хозяина красота.

Кот этот - крупный, холеный, богат усами,
Питается рыбой, креветками, славно гуляет и сладостно спит,
В исторических справках изображается почему-то с весами -
Видимо, перед Соляным бунтом люди готовили реквизит.

Вот наступает ночь, темная, как котовье око.
Рюма отходит ко сну, кот, как обычно, у изголовья лежит.
Рюме с котом немного менее одиноко,
Друг другу они восполняют тепла и симпатии дефицит.

Спит Верхний Тагил, спокоен сон Языкова.
Коту между тем снится охота, степи, солнце, ковыль,
Он добычу догнал и кусает ее и снова и снова -
И вот тут этот сон претворяется в жуткую быль:

Рюмино горло рвется под зубом котовым,
Кровь вытекает толчками, будто бы это фонтан,
Кот камышовый спит и не знает, какого достиг он улова,
Рюма в агонии нервно танцует, как растаман.

Утром же, после этой трагической ночи
Слуги в покои вошли и увидали кота
С усами в крови, смотрящим в рюмины мертвые очи,
Где уже воцарилась кладбищенская пустота.

Голубя дали в Москву - нету больше у нас воеводы,
В Верхнетагильском остроге был он внезапно заеден котом,
Бывшим с ним несколько лет безотлучно, котом камышовой породы -
Съел его ночью злодей, лист дела семнадцать, двести тринадцатый том.

Вельможи в московском Кремле, узнав эту весть, онемели:
И смех, мол, и грех - кот вояку коварно заел.
Наверное, кто-то еще был в неоднозначном том деле.
Какой всё же страшный бедному Рюме выпал удел.

С той поры только запись живет в летописной тетради,
Как служил воеводою Рюма в Тагиле, что на реке,
И тому воеводе во сне кот горло жестоко преяде
И до смерти заяде несчастного в том городке.

@темы: стихи, чужие тексты, внутренняя Московия

---

Историческая основа сказки "Репка" и не только

Английский доктор семнадцатого века Сэмюел Коллинз как-то девять лет прожил в Москве, где был личным врачом царя Алексея Михайловича (которого называл в своих записках "Great Emperour"). Вернувшись домой, он опубликовал небольшую и довольно остроумную книгу под названием "Present State of Russia".
И среди прочего Коллинз приложил к своим воспоминаниям сказки и анекдоты об Иване Грозном, которые ему рассказывали (кстати, Грозного он тоже называет императором). Вот один из таких анекдотов:
"Когда Иван ездил осматривать свое Государство, многие простолюдины и дворяне подносили ему дары. Один честный лапотник, который плел лапотки (Lopkyes) и продавал по копейке пару, не знал, что поднести царю, и просил у жены совета: “Поднеси пару хороших лапоток”, — сказала она. — “Это не редкость! — отвечал он, — а есть у нас в саду огромная репа. Мы поднесем ему эту репу, а вместе и пару лаптей”. Как сказано, так и сделано. Император очень милостиво принял подарок и, износив сам одну пару лаптей, заставил всех дворян покупать у крестьянина лапти по пяти шиллингов пару. Это составило крестьянину состояние, он начал торговать и скоро так разбогател, что оставил после себя значительное имение. Потомки его получили дворянское достоинство и называются теперь Лапотскими (Lopotsky's). Есть одно дерево, подле которого стоял прежде дом его и на которое проходящие бросают свои старые лапти в память этого лапотника; это обыкновение до сих пор еще ведется.
Один дворянин, видя, что такая награда получена была за лапоть, хотел также получить (награду и еще значительнее) за хорошего коня. Но Царь, угадав его намерение, подарил ему взамен ту большую репу (Turnep), которую получил прежде, и таким образом заставил всех над ним смеяться".
Еще одна:
"Он послал однажды в Казань за одним Дворянином, имя которого было Тарас Плещеев (Plesheare), который был лысым, а воевода (Vayod), не расслышавший приказания (как говорят Русские), подумал, что он велел привести полтораста плешивых людей, потому что его имя сходно было звуками с словом полтораста (Polteraste). Итак, собрав 80 или 90 человек плешивцев, Воевода поспешно отправил их, извиняясь, что больше не мог найти в одной области. Увидя такое множество плешивых, Император перекрестился от удивления; наконец, когда один из присланных подал ему бумагу, он спросил у своего Дьяка: что он писал к Воеводе? Дьяк показал список с письма, и таким образом ошибка открылась. Поив плешивых три дня допьяна, Царь отослал их назад".
Так-то сюжет известный, но обычно героем таких сказок выступает Петр Первый (как, например, тут: www.sayings.ru/proverb/fairy_tale/zabaykalie/11...). Так вот, совсем не про него это придумывалось, Петра в сюжет вставили намного позже.
И о кадровой политике Грозного:
"Иногда он переодетый приставал к шайке воров и советовал им однажды обокрасть казнохранителя. “Я, — говорил он, — покажу вам дорогу”. Но один из воров занес кулак и сказал, ударив его по лицу во всю руку: “Негодяй! Как ты смеешь предлагать нам ограбить нашего Государя, который до нас так милостив? Лучше ж мы обокрадем какого-нибудь богатого Боярина, который сам расхищает казну царскую”. Иван очень доволен был его поступком, расставаясь, обменялся с ним шапкой и велел ожидать себя на дворцовой площади (Duaretz, через которую Император часто проходил). “Там, — сказал он, — я поднесу тебе добрую чарку водки и меду (Aqui-vitae and Mead)”. Вор пришел в назначенное место, и Царь, увидев его, подозвал к себе, советовал вперед не воровать, отличил его при дворе и употреблял впоследствии для открытия воровских шаек".
В общем, записав все эти истории, Коллинз пришел к выводу, что "Иван Васильевич был хорошим Государем, но много имел странностей".

@темы: внутренняя Московия