А сейчас я читаю "Рукопись, найденную в Сарагосе" Яна Потоцки. Пытаться пересказать это всё невозможно, пересказать только завязку - скорее всего, не вызовет интереса. А меня вот захватило, хотя и не сразу. Написано это было в самом начале XIX века, и поначалу можно спотыкаться об стиль, особенно если перед этим читал что-то совсем другое. Это вещь для долгого чтения, за пару вечеров не читается. А еще "Орландина" Анри Волохонского - это по мотивам одного из эпизодов "Рукописи".
Чем держит внимание? Впечатляющая игра фантазии, постоянные сомнения в реальности всего происходящего, яркие персонажи, находящиеся между собой в запутанных отношениях, среди которых более других выделяются две мусульманки-бисексуалки, которые к тому же приходятся друг другу родными сестрами. И проходило у них все довольно затейливо:
читать дальшеБратьев у нас не было, мы никогда не знали отца и, оставаясь с малых лет запертыми в стенах сераля, не имели ни малейшего представления о вашем поле. Но природа наделила нас неизъяснимой склонностью к любви, и, за отсутствием кого-либо другого, мы страстно полюбили друг друга. Привязанность эта возникла уже в младенческие годы. Мы заливались слезами, когда нас хотели ненадолго разлучить. Если одну из нас наказывали, другая плакала навзрыд. Днем мы играли за одним столиком, а ночью спали в одной постели.
Это сильное чувство, казалось, росло вместе с нами и особенно усилилось благодаря одному обстоятельству, о котором я тебе расскажу. Мне было тогда шестнадцать лет, а сестре четырнадцать. Мы давно заметили, что мать старательно прячет от нас некоторые книги. Сначала мы не обращали на это особенного внимания, и без того наскучив книгами, по которым нас учили читать; но с возрастом в нас проснулось любопытство. Улучив минуту, когда запретный шкаф был открыт, мы быстро вытащили маленький томик, в котором описывались чувства Меджнуна и Лейлы, в переводе с персидского, сделанном Бен-Омаром. Это захватывающее произведение, изображающее пламенными красками любовные наслаждения, зажгло наше молодое воображение. Мы не могли их понимать, никогда не встречая представителей вашего пола, но повторяли новые для нас выражения. Мы обменивались речами любовников и в конце концов страстно пожелали любить друг друга, как они. Я взяла на себя роль Меджнуна, а сестра – Лейлы. Сперва я открывала свою страсть, подбирая цветы и букеты (этот способ объяснения в любви применяется во всей Азии), потом стала кидать на нее полные огня взгляды, падала перед ней на колени, целовала следы ее ног, умоляла ветерок передать ей мою тоску и пробовала воспламенить его жаркими вздохами.
Зибельда, следуя указаниям поэта, назначила мне свидание. Я упала к ее ногам, стала целовать ей руки, обливать слезами ее колени. Моя возлюбленная сначала оказывала легкое сопротивление, но вскоре позволила мне сорвать несколько поцелуев и, наконец, целиком разделила мои пламенные чувства. Наши души, казалось, слились в одно, и более полного счастья мы не могли себе представить.Кстати, из жизни Потоцки ушел тоже затейливо. Застрелился серебряной пулей.