Нужно признаться - не все лидеры большевиков вызывают у меня исключительно отвращение, некоторые еще и умеренный интерес. Вот, например, Алексей Иванович Рыков, который... ну, вряд ли войдет в список наиболее популярных советских вождей. Что массам о нем известно? Низкоградусная водка-"рыковка", да еще, пожалуй, малопонятное сочетание "правый уклон". Жертва репрессий - но ведь далеко не он один, чтобы акцентировать на этом внимание. Но при чуть более пристальном взгляде всё становится куда интереснее.
Кем, например, был Ленин? "Вождем революции", ладно, а должность? Председатель Совнаркома... а следующий на этой должности как раз Рыков. Как же он вышел вдруг в преемники Ильича, а потом дал выдавить себя на явно второстепенный пост наркома почт и телеграфов, перед тем, как покатиться вниз без остановок и вплоть до расстрела? После книги
Арсения Замостьянова "Три жизни Алексея Рыкова", в которой заглавный герой предстает со всех сторон, ответить на эти вопросы уже легче.
Для начала, если на основе его портретов, фотографий и редких упоминаний в учебниках кто-то может представить себе Рыкова таким, знаете, стереотипным интеллигентом-разночинцем, оторванном от реальности, умеющим говорить красиво, но народа не знающим, к практической деятельности годным плохо, а уж курицу своими руками зарезать для него потрясение всей жизни - то это будет ошибкой. Алексей Рыков вполне выходец из толщи народных масс, "из крестьян", хотя сам и не крестьянин (так же как и Есенин, например). Настоящим крестьянином был его отец, который смог немного приподняться и начать торговать, но сгорел от холеры в туркменской земле, за много верст от родного Саратова, сделав сиротами своих многочисленных детей. Мать Алексея умерла еще раньше, а для мачехи в приоритете ее родные дети, конечно, были над их сводными братьями и сестрами от первого брака. Пробиться в жизнь при таких стартовых условиях он смог через образование, так как был не лишен живого ума, усидчив и привычен к труду. Гимназия, вместе с наставлениями старшей сестры-народницы, сделала его левым, но левыми там среди его сверстников были в той или иной мере практически все. Рыков пошел дальше других, на путь борьбы: строжайшая конспирация, многочисленные псевдонимы, вылазки за границу, аресты, побеги, новые аресты... в 1913 году оказался в сибирской ссылке, просидел там почти всю Первую Мировую, встретил нам семнадцатый год, новости о революции и своем освобождении - так и началась вторая жизнь Алексея Рыкова.
читать дальше
Среди большевиков он давно был на хорошем счету, доказал свою надежность, давно был знаком с Лениным и входил в тот узкий круг, в котором было очевидно первенство, но еще не абсолютное лидерство Ильича. И соратником для него Рыков оказался... если коротко, полезным, но не удобным. Рыковы - он ведь был лоялен к своим, а кто может быть своим, это он тогда понимал весьма широко. И политический идеал у него был другим. Против узурпации всей власти исключительно большевиками, за широкую коалицию и правительство из социалистов.
С Лениным Рыков всю дорогу не соглашался, активно спорил, настаивал на своей правоте, но авторитет Ленина все-таки признавал и когда было нужно, действовал, как он скажет. И Ленин понимал, что на Рыкова он может опереться - поэтому протолкнул его после октября на министерскую по сути должность, в наркомы внутренних дел. Так что отец советской милиции, "рожденной революцией", именно Рыков, да. И он же - инициатор уплотнений в домах. Впрочем, на этой должности он не продержался и двух недель, ушел с нее и из состава ЦК, протестуя против диктата одной партии: Ленин взял курс на борьбу, а не компромисс с эсерами и меньшевиками, Рыков считал это ошибкой. Вскоре вернулся, помирился с Лениным и тот, не разбрасываясь такими кадрами, как Рыков, снова ставит его сначала на снабжение, потом на ВСХН - высший совет народного хозяйства. Если кажется, что это понижение после прошлого поста, то именно кажется - Замостьянов подробно расписал, чем была тогда "империя ВСНХ", какие Рыков тогда решал задачи и чего добивался (и Соловецкий лагерь особого назначения еще одно его "дитя").
Смерть Ленина застигла Рыкова на посту заместителя председателя Совнаркома... и тяжело больным, почти при смерти (инфаркт на фоне гриппа), но все-таки заставил себя встать с постели и ехать на похороны - предстояло нести гроб председателя и сразу же включаться в борьбу за власть.
Сложно сказать, как почти одновременная смерть двух этих революционеров изменила бы дальнейшую историю, но вот в начавшейся схватке за власть у него были на руках хорошие карты. Для начала, он был одним из немногих, почти единственным после смерти Ленина, русским среди большевиков "первого эшелона". Это повышало народное доверие к нему, так что среди масс он как-то смог тогда укрепиться как "наследник и продолжатель Ильича". Дальше, по личным качеством он был человеком вполне обаятельным, хотя и заикался, но говорить умел и мог расположить к себе и крестьян, и рабочих, и спецов из "бывших" - в основном инженеров и других "технарей", с которым он общался чаще чем с какими-то еще. Так он и закрепился на ленинской должности, но в одиночку отбиваться от многочисленных соперников и в то же время проводить в жизнь политику НЭП было невозможно, нужны были союзники.
И Рыков заключает негласный союз с партийным секретарем Сталиным - сначала против Троцкого, а потом и против других оппонентов, благо по нэповском вопросы их разногласия тогда казались минимальными, и об этом периоде можно было бы написать пьесу с названием вроде "мой друг Иосиф Сталин" (спойлер - так себе из Сталина в итоге оказался друг). Здесь, кажется, заметен момент, когда к концу двадцатых убеждения Рыкова (при сохранении позиции) начинают меняться. Он бодро предлагает "увеличить население тюрем" за счет уклонистов, не догадываясь, что его самого объявят уклонистом. Рыков старался убрать с дороги всяких надоедал, мешающих "великой стройке", а когда его самого начали активно жрать, блокироваться было уже не с кем.
Конечно, для Сталина Рыков со своей склонностью к спорам и высказываниями о том, что крестьянина не нужно путать с дойной коровой, в итоге оказался абсолютно "лишним человеком". Потому, когда Рыкова удалось убрать с председательского поста, становящегося второстепенным, и поставить на почты и телеграф, его судьба в общем-то была предрешена - начиналась третья, самая короткая его жизнь. Признаюсь, дочитывал я уже с трудом и почти через силу - слишком велико было под конец раздражение всеми этими "участниками регаты", а в том, сколько еще времени для выторгует Рыков своими извинениями и покаяниями (лица, справедливости ради, он все-таки пытался не терять) и сколько успеет сделать на должности "главпочтмейстера" для уже приговорившего его в перспективе государства, не было ни малейшей интриги. Однако ж, книга исключительно полезная, раскрывающая "портрет человека и его эпохи", а заодно показывающая тех, кто был рядом. Вот, например, Виктор Ногин - нарком торговли и промышленности (еще одна важнейшая, если подумать, должность), соратник и практически двойник Рыкова. Такой же "умеренный" по своей позиции, прагматик и неплохой хозяйственник, так же спорил с Лениным и выходил из ЦК, но вот только умер в мае двадцать четвертого, и Богородск Московской области был назван в его честь и обратно пока так и не переназван. Вот как иногда полезно вовремя умирать - а Рыков был реабилитирован только во второй половине восьмидесятых.
Фото американского журнала TIME, Рыков первый русский и первый советский государственный деятель на его обложке