И лампа взвоет как сурок
читать дальше
"В том же году (1905) еврейская тема еще раз всплыла в жизни поэта К. Р., причем самым неожиданным образом. Он написал драму в стихах о последних днях земной жизни Христа – «Царь Иудейский». Она считается вершиной его творчества. Кстати, ее изучал Михаил Булгаков, когда работал над «Мастером и Маргаритой». Но неожиданно августейший сочинитель стал жертвой цензурных гонений: Синод запретил драму к постановке. Тогда автор обратился за помощью к Николаю II.
Царь был в восторге от драмы. Он читал ее жене, и у него «не раз навертывались слезы и щемило в горле». Он уверен, что на сцене она вызовет «прямо потрясающее впечатление». И именно поэтому ее надо запретить. Поскольку помимо высоких чувств у Николая «вскипела злоба на евреев, распявших Христа». Естественно, «у простого русского человека возникло бы то же самое чувство», а «отсюда до возможности погрома недалеко». Говоря современным языком, драма великого князя попала в список экстремистской литературы.
Я читал драму и, по правде сказать, ненависти к евреям в ней не больше, чем, например, в канонических Евангелиях (Подтверждаю - Т.М.). Впрочем, «Царя Иудейского» разрешили к представлению в Эрмитажном театре, видимо, решив, что зрители элитного придворного театра громить не пойдут. Великий князь исполнял роль Иосифа Аримафейского. По словам очевидцев – замечательно".
Глеб Сташков, "Августейший бунт".
"В том же году (1905) еврейская тема еще раз всплыла в жизни поэта К. Р., причем самым неожиданным образом. Он написал драму в стихах о последних днях земной жизни Христа – «Царь Иудейский». Она считается вершиной его творчества. Кстати, ее изучал Михаил Булгаков, когда работал над «Мастером и Маргаритой». Но неожиданно августейший сочинитель стал жертвой цензурных гонений: Синод запретил драму к постановке. Тогда автор обратился за помощью к Николаю II.
Царь был в восторге от драмы. Он читал ее жене, и у него «не раз навертывались слезы и щемило в горле». Он уверен, что на сцене она вызовет «прямо потрясающее впечатление». И именно поэтому ее надо запретить. Поскольку помимо высоких чувств у Николая «вскипела злоба на евреев, распявших Христа». Естественно, «у простого русского человека возникло бы то же самое чувство», а «отсюда до возможности погрома недалеко». Говоря современным языком, драма великого князя попала в список экстремистской литературы.
Я читал драму и, по правде сказать, ненависти к евреям в ней не больше, чем, например, в канонических Евангелиях (Подтверждаю - Т.М.). Впрочем, «Царя Иудейского» разрешили к представлению в Эрмитажном театре, видимо, решив, что зрители элитного придворного театра громить не пойдут. Великий князь исполнял роль Иосифа Аримафейского. По словам очевидцев – замечательно".
Глеб Сташков, "Августейший бунт".