[Трент Мёллер]

Мои ожидания от этой книги Зыгаря примерно совпадают с тем, что о ней писал Джейк Енотов - большого интереса у меня она не вызвала в момент выхода, не вызывает и сейчас. Тратить время на кирпич (или три книги в мягких обложках)
с изложением в основном и так хорошо известных событий, перемешанным со спорными авторскими выводами и постоянными намеками на тогдашнюю актуалку, не тянет. Но предисловие к ней заслуживает внимания.

четверг, 28 декабря 2017 в 10:11

Пишет Jake Enotoff:

Пока я знакомился с героями своей книги «Империя должна умереть», а их огромное количество, я поймал себя на мысли, что это совсем другая Россия, не та, к которой мы привыкли. Я тут хочу привести пять примеров, касающихся ценностей в России сто лет назад.

Первый пример — в России не пытали. Это единодушное восприятие гражданского общества. В марте 1901 у Казанского собора, происходит первая мощная, настоящая в истории акция протеста, когда не просто студенческие волнения, а представители самых разных слоев — дворяне, купцы, разночинцы — выходят на площадь. Журналистка Ариадна Тыркова оказывается в оцеплении и ее отводят в участок. Она переживает, потому что дома двое детей с бабушкой, ей придется на ночь или на пару ночей остаться в участке, но одно хорошо — она знает, что в России не пытают. Россия больше не варварское средневековое государство, у нас уважают права человека, и пыток в российской полиции, в российских тюрьмах больше нет.

Второе: в России очень велика ценность человеческой жизни. Я думаю, для многих это будет сюрпризом, но Россия в XIX веке была самым гуманным государством в мире: еще в XVIII здесь отменили смертную казнь. Елизавета Петровна, дочь Петра Великого, когда планировала совершить государственный переворот, поклялась перед иконой, что если станет императрицей, то отменит смертную казнь. Так и случилось, казнь отменили, исключением были государственные преступления — попытки переворота и покушения на императора, и только по личному решению императора можно было казнить человека. За весь XIX век в России было казнено 300 человек. Для сравнения, в ХХ веке в самые вегетарианские годы [советской] оттепели, в 1960-е, казнили от тысячи до двух тысяч человек в год. И по мировым меркам это была невероятная гуманность. При этом в России существуют в тот момент выдающиеся политические мыслители, которые активно борются за полную отмену смертной казни. Лев Толстой и Владимир Соловьев, например. Толстой после убийства Александра Второго пишет письмо Александру Третьему с просьбой помиловать народовольцев, террористов и не казнить, не вешать их, а отправить в Америку.

Третье, в России уважают институт выборов. Еще с 1860-х годов есть местные выборы, после реформ Александра Второго, а с 1905 года в России появились думские выборы. И как они проходят? Центральные власти, то есть Министерство внутренних дел, которое непосредственно отвечает за организацию выборов, конечно, с каждой следующей выборной кампанией пытается организовать ее так, чтобы сделать Думу более лояльной.

Московский губернатор Владимир Джунковский вспоминает, как он приходит к замминистру внутренних дел Крыжановскому, тот достает пачку денег и говорит: «Это вам на организацию выборов». Джунковский не сразу понимает, что это взятка и говорит: «Спасибо, но уже выделен бюджет на организацию выборов, все в порядке». — «Нет, нет, вы не поняли! Это вам на организацию выборов». Джунковский не берет, и потом, вернувшись в Москву, понимает, что деньги давали на фальсификацию. И он в ужасе говорит: «Вдруг нашлись бы губернаторы другие, которые могли бы взять эти деньги?!». И в целом, как минимум, большие оппозиционные фракции были во всех Думах, а в последней и вовсе было оппозиционное большинство. То есть опасения Джунковского в целом были напрасны, большинство губернаторов, когда их вызывали к начальству и давали деньги, отказывались фальсифицировать.

Четвертый факт — в России была свободная пресса. Конечно, физически существовала цензура. Сейчас у нас, слава богу, по конституции цензура запрещена, а тогда она была. Каждую газету перед подписанием в печать отправляли к цензурный комитет, и там уже в последний момент цензура могла любой текст изъять, и газета выходила с белой дырой на странице. Но интересно, что это происходило все время. Постоянно редакторы посылали на цензуру газеты, оттуда что-то изымали, но они продолжали делать то же самое. Феномен самоцензуры отсутствует, эти редакторы и журналисты ничему не учатся. Более того, они пытаются продавить эту цензуру, выждать момент, когда цензура проглядит. И это происходит. Иногда даже журналиста наказывают. Амфитеатрова, выдающегося редактора, журналиста, дважды ссылали. То есть, что важно, человек два раза был сослан в Сибирь за тексты. У нас такое невозможно. У нас если человека один раз сослали, например, в 1990-е годы на Украину, были такие случаи, то потом, если он возвращается на ВГТРК, он уже твердо усвоил урок, и он не повторит прежних ошибок. А там вот, понимаете, люди продолжают, так же, как работали, так и работают, у них есть какие-то ценности.

Пятый пункт, последний в моем перечислении, это коррупция. Мы все знаем про коррупцию, что она всегда была, все читали Салтыкова-Щедрина. Знаете, она была, но восприятие коррупции в российском обществе отличается от сегодняшнего. Коррупционные скандалы не остаются без последствий. Часто высшие чиновники, губернаторы, министры, уходят в отставку и оказываются под судом. Мой любимый случай — это дядя императора Великий князь Алексей, младший брат Александра Третьего, человек, которого император очень боится. Николай Второй вообще боится всех своих старших родственников. Великий князь Алексей куда более опытный и даже умудренный жизнью человек, он командовал российским флотом в период русско-японской войны, но гражданское общество считает его коррупционером, который разворовал флот, и это стало одной из причин поражения. Князь не может выйти на улицу, потому что его карету забрасывают камнями, ему кричат: «Вор!» И он уходит в отставку. Его не увольняют, он сам уходит под давлением общественного мнения.

Если внимательно читать все эти источники, дневники, та страна совсем не выглядит страной, обреченной на трагедию, на катастрофу. Она не выглядит обреченной на то, чтобы всегда быть авторитарной. Не выглядит так, что в ней всегда должна быть жесткая вертикаль власти.

Хотя многие в современной России, возможно, считают, что в этом и были слабости России николаевской. Могут воспринимать эти пункты как тревожные симптомы - ну что, же за следующие десятилетия страну от этого избавили.

@темы: чужие тексты