И лампа взвоет как сурок
90 лет назад, 21 февраля 1935 года, первый Московский международный кинофестиваль открылся показом фильма "Чапаев" братьев Васильевых. Созданный Борисом Бабочкиным образ с тех пор напрочь затмил и героя книги Фурманова, и тем более реального комдива (который, как говорят, свою фамилию писал как Чепаев - и дело тут не в его якобы "неграмотности") и обрел настоящее бессмертие - в анекдотах.

Надо, конечно, понимать, что "Чапаев", пошедший во всесоюзный прокат, был одним из первых отечественных звуковых фильмов, так что его сцены, вроде "психической атаки" каппелевцев, производили огромное впечатление. Весной 1935 года "Чапаев" добрался до Воронежа, и среди впечатленных зрителей был сосланный туда поэт Осип Мандельштам.

Мандельштам посмотрел фильм в апреле. Мне не удалось найти информацию, в каком именно кинотеатре, но это мог быть "Пролетарий" (бывш."Увечный воин") или "Спартак" (бывш. "Ампир"). И увиденное отразилось в его "Воронежских тетрадях":

От сырой простыни говорящая —
Знать, нашелся на рыб звукопас —
Надвигалась картина звучащая
На меня, и на всех, и на вас...

Начихав на кривые убыточки,
С папироской смертельной в зубах,
Офицеры последнейшей выточки —
На равнины зияющий пах...

Было слышно жужжание низкое
Самолетов, сгоревших дотла,
Лошадиная бритва английская
Адмиральские щеки скребла.

Измеряй меня, край, перекраивай —
Чуден жар прикрепленной земли! —
Захлебнулась винтовка Чапаева:
Помоги, развяжи, раздели!..

И в его стихотворении "День стоял о пяти головах..." из того же цикла вновь образы из этого фильма: "Говорящий Чапаев с картины скакал звуковой..."

@темы: стихи